За серой полосой (дилогия) - Страница 98

Неделю я просидел в трудах над этим рукодельем, согнувшись буквой "зю", но желаемого результата всё-таки достиг. Даже красиво получилось. Местами. Если не приглядываться. Сам амулет оформил как пряжку, а солому накопителя вложил между двух полос кожи и сшил их. Получился такой солидный ремень, шириной сантиметров десять, с бляхою на пол живота. Дед его как увидел, смеялся до икоты, а потом сходу предложил испытать. Не откладывая дела в долгий ящик, мы отошли подальше от усадьбы, спустились в овраг, где эльф выбрал валун, торчащий из склона метрах в тридцати от нас. Посмотрел на него пристально и говорит:

– Вон тот замшелый камень видишь? В него и целься. Если ты всё сделал правильно, то у тебя должен получиться примерно такой шар. – Он вытянул в сторону валуна руку с деревянным кольцом и сжал пальцы. С колечка спорхнул огненный мячик с хорошую антоновку размером, и влупил точнёхонько в центр булыжника. Грохот взрыва законопатил уши не хуже ватных тампонов. Нифига себе колечко! Каменюга полностью лишилась зелёного покрытия, а в точке попадания зияла воронка с мою голову. Вот это силища!

– Давай теперь ты! – Сказал дед, а сам демонстративно накрылся защитным пологом. Не доверяет, значит. Сомневается в моих талантах к атерфаторике. Ню-ню. Я гордо выпятил живот, направляя бляху на несчастный валун, и надавил на активатор…

…Не меньше пяти минут мне потребовалось, чтобы болезненно охая спуститься с дерева, на которое меня забросило взрывной волной. А престарелого мага вообще сдуло вместе с его куполом и отнесло чуть ли не к самой усадьбе. На месте валуна не осталось ничего, даже щебня, а широкий овраг удлинился метров на десять, не меньше.

– Сумрачная Итиль… – Едва смог вымолвить эльф, когда дохромал до места испытаний и обозрел масштабы разрушений. – Обещай, что этот пояс был последним созданным тобой амулетом. По крайней мере, в области боевой магии!

– А как же разбойники? – Напомнил я деду первопричину данного эксперимента.

– Лучше я сам буду делать тебе необходимое для защиты. А то полезут на тебя с ножичком в столичной подворотне, а Микичу потом Ровунну придётся заново отстраивать.

Взгляд со стороны:

"Всё зло от баб! И неприятности от них же!" – словно вспугнутая птица о прутья клетки, заполошенно билась мысль в Вовкиной черепушке. "Вот она, обратная сторона известности! И с чего? Только лишь из-за того, что показал принцессе неизвестный ей танец! Блин, лучше бы не показывал, а то великосветские тётки теперь как с ума посходили, просто на части рвут. Эта вот даже у князя меня отыскала, на другом конце города."

Положа руку на сердце, Володя немного лукавил, удивляясь свалившейся на него популярности. Обучая дочку Микича вальсу, он примерно этого и добивался, но вот к реальным масштабам своей славы оказался совершенно не готов. Покинув королевский дворец, новый танец вихрем пролетел над Ровунной, оставляя после себя в каждом светском салоне смерчики кое-как кружащихся пар, стремящихся подражать капризной придворной моде. Скорость распространения новых веяний в хореографии просто поражала. Но не только из-за новизны вальс столь быстро приобрёл огромное число горячих поклонников. Возможность обнять постороннего человека у всех на виду, и закружиться с ним в танце – это было остро, это был вызов на грани приличия по меркам высшего общества Ровунны. А когда случайно колено партнёра касалось внутренней стороны бедра партнёрши, то при этом краснели щеки даже у прожженных сластолюбцев. Ведь это происходило на глазах всех присутствующих, что только добавляло пикантности ситуации, а значит, и притягательности вальсу.

"Вот дурак, вот дурак! – костерил себя Вовка. – Ну, что мне стоило отговориться незнанием, отвечая на вопрос принцессы о танцах моего мира? Нет, надо было покрасоваться и предложить показать! Сам же, своими собственными руками выкопал яму, в которую свалился. И чёрт меня дёрнул записать на последней партии пластинок вальс!"

Придворный этикет не позволял принцессе скользить в одиночестве по паркету бального зала, поэтому Володе поневоле пришлось наставлять и её фрейлин, а значит, и их партёров. Впоследствии два десятка молодых людей обоих полов не могли упустить случая щегольнуть открывшимися познаниями в самом модном на сегодняшний день танце и, с огнём неофитов в глазах, принялись делиться полученными от техмага навыками со всеми желающими. Светским львам и львицам такой неумелой демонстрации показалось мало, и они возжелали почерпнуть от первоисточника. Для чего на ближайшем же приёме Володе предложили пройтись в туре вальса с хозяйкой вечера. Сравнение с недавними учениками оказалось в пользу Вовки. Он-то ограничился тем, что показал фрейлинам и их партнёрам лишь спуск-подъём да маятники – круговой на шестнадцать ударов и "из стороны в сторону" на восемь. При этом, не особо вдаваясь в тонкости вроде держания спины, фиксации головы, положения рук и тому подобных, считая их само собой разумеющимися. Неудивительно, что его движения в танце сторонним наблюдателям показались намного изящнее, чем у неискушенных новичков.

"Элегантен (вон как движется по паркету!), богат (какие деньжищи гребёт за музЫку!), принят и обласкан при дворе (даже при двух, у нас и в Баронствах!), дружен со всеми политическими партиями (кроме архимага, но тот сам дурак, ханжа и просто завидует!), загадочно таинственен (чай, не наша сермяжность, а иномирянин!), а главное – ХОЛОСТ!" Всесторонне взвесив и оценив Вовкину персону, столичные дворянки в возрасте от семнадцати до шестидесяти, не откладывая, открыли на него весеннюю охоту.